Брюссель запутался в рецептах оздоровления экономики

Вместе с тем еще месяц назад Баррозу призвал Европейский совет продолжить финансовую консолидацию в странах с большим госдолгом – и это несмотря на значительное сокращение показателей ВВП. Эксперты считают, что изменение экономической стратегии – мера вынужденная, иначе Старому Свету грозят политические изменения.

Понадобилось несколько лет и почти 20 саммитов на высшем уровне, чтобы европейские власти признали очевидное – одним сокращением госрасходов европейскую экономику к росту не вернуть. Глава Еврокомиссии Баррозу заявил, что такие меры находят все меньше поддержки. Правда после громкого «подобная политика достигла своего предела» последовала оговорка, что сама по себе практика урезания госрасходов верная. По словам Баррозу, она лишь требует более деликатного подхода. Последние высказывания еврочиновника такого уровня лишний раз доказывают, что даже в разгар кризиса политика в Европе доминировала над экономической целесообразностью, отмечает экономист Дарья Желаннова:

«Решение было принято в силу того, что сейчас в еврозоне правит бал Германия. Призыв к бюджетной дисциплине продиктован скорее не здравым смыслом, а волей политиков, которые на тот момент принимали решение. Путь изначально выбран неправильно. Выход из кризиса — это в первую очередь стимулирование производства и внутреннего спроса. А то, что сейчас делают еврочиновники – это, наоборот, убивание всех возможностей экономики. К чему это привело, мы видим: серьезное сокращение темпов роста ВВП, в отдельных странах даже падение, и социальная напряженность, которая растет благодаря стремительному росту безработицы».

Секвестр госрасходов, который последовательно прописывался как панацея от кризиса, был призван стабилизировать ситуацию в европейской экономике – объединенной, но не единой, как показала практика. На каком-то этапе это решение было правильным, соглашаются экономисты. Но тактические меры нельзя было превращать в стратегию, отмечает финансист Роман Андреев:

«Когда в Брюсселе переходили к политике бюджетных сокращений, им нужно было найти какого-то козла отпущения — южноевропейскую страну, чтобы показать — до чего могут довести неконтролируемые бюджетные траты. Но тем не менее это только усугубило проблему, привело к политическим и экономическим дисбалансам. Да, безусловно, нужно было наказать некоторые страны, где пенсии составляли 100 процентов от уровня зарплат, но в то же время необходимо идти к тому, чтобы экономическая политика еврозоны была более сбалансирована, а никаких попыток, кроме как заставить тратить меньше не предпринимается. С экономической точки зрения это вообще бессмысленно».

Эксперты обращают внимание на то, что еще месяц назад глава Еврокомиссии настаивал на продолжении курса «на завинчивание гаек». 11 марта в письме Европейскому совету Баррозу отметил, что страны с большим госдолгом должны продолжить финансовую консолидацию – даже несмотря на прогнозы по снижению ВВП.

Более того, главный еврокомиссар призывал еще больше затянуть пояса. Тогда же нобелевский лауреат экономист Пол Кругман вновь выступил с резкой критикой Брюсселя, заявив, что там забыли про слово «рост». В начале апреля о том, что «правильный курс» будет продолжен было заявлено на встрече с главой Минфина США Джеком Лью. Тогда же к Жозе Баррозу присоединился и глава Евросовета. Более того, Херман Ван Ромпей подчеркнул – стратегия не будет меняться, несмотря на рост безработицы.

Теперь же глава Еврокомиссии выступил с осторожной, но критикой. Трудно понять, является ли это политической уловкой – чтобы снизить уровень общественного недовольства – или в Брюсселе действительно осознали необходимость перемен. Однако то, что даже драконовское сокращение бюджета во многих странах не привело к уменьшению проблем, наглядно показывают последние статданные. В прошлом году коллективный госдолг 17 стран еврозоны превысил 90 % ВВП. Испания и Греция, где 2 года урезались зарплаты и пенсии госслужащим, и где прошли самые массовые акции протеста, дефицит бюджета так и остался на уровне 10 процентов. И только в Германии по итогам прошлого года зафиксирован профицит – 0,2 процента ВВП.